История Воронежа

XVII столетие, так же как и XVI, отмечено беспоюэй-ным поведением наших юго-восточных соседей. Край подвергался вражеским набегам. То и дело поступали донесения о стычках, иногда довольно крупных. Но татары, бесчинствуя в окрестностях, так и не решились осадить вооруженный и укрепленный город. Время от времени в Воронеже и Валуйках между Московским государством и татарами происходил размен плен­ных.

Не забывая своих военных обязанностей, Воронеж налаживал внутреннюю гражданскую жизнь, развивал хозяйственную и торговую деятельность.

Главным административным упреждением города бы­ла съезжая, или приказная, изба. Воевода был одновре­менно и военачальником и градоуправителем. Помимо всех забот, связанных с обороной, на съезжей избе ле­жало наблюдение за сбором податей и оброков, розыси беглых и судопроизводство. Со временем воеводе при­шлось разделить свои права с другими должностными лицами.

По приказу царя Михаила Федоровича денежное жалованье детям боярским, казачьим атаманам и дру­гим служилым людям стали нередко заменять нату­рой — раздачей им в собственность земли. Верхушка служилых людей богатела, в крае появились поме­щики.

Одной из обязанностей воронежских воевод была организация встреч и проводов иностранных послов, следующих донским путем. Когда гости прибывали с юга, размен почетного конвоя происходил в Валуйках, Здесь низовые казаки сдавали послов воронежцам, а те уже должны были провожать их до Переяславля Рязанского.

Осенью 1627 года Воронеж принимал прибывшую из Царьграда (Константинополя) от турецкого султана дип­ломатическую миссию во главе с послом Фомой Кантакузиным. Обратно из Москвы турецкое посольство возвращалось в апреле 1628 года, С ним ехали к султану наши послы. На долю воронежского воеводы вы­пали большие хлопоты. Ему надо было подготовить фло­тилию, снарядить ее всем необходимым для отъезжа­ющих, собрать по окрестным городам конную стражу, обязанную сопровождать суда по берегу до самых ни­зовьев Дона.

Послы отплыли, на 85 речных судах (стругах), по­раженные богатством и силой Руси. От московского царя они везли султану Мураду в числе других подар­ков живого белого медведя. Специальный струг для этого необычного путешественника тоже был оборудо­ван в Воронеже. Турецкие и русские послы проезжали через Воронеж более двадцати раз.

Одновременно с посольской флотилией, когда она шла на юг, или независимо от нее на низовье Дона, начиная с 1613 года, отправлялись десятки стругов, на­груженных хлебом, вином, салом, сукном, свинцом, по­рохом. Это был так называемый донской отпуск — цар­ское жалованье казакам.

Взаимоотношения Московского государства с казачеством сложились весьма своеобразно. Удалая «донская вольница» жила острой саблей, то есть попросту вооружёнными нападениями: в степи — на татарские стойбища, в море — на торговые корабли. Это сильно докучало азовскому паше и крымскому хану, но, ос­лабляя их, было на руку Москве. Заинтересованное в заселении южных степей, Московское государство по­кровительствовало образованию казачества и принимало меры, чтобы привлечь вольное казачье войско на сторожевую службу. А на Воронежский край, передавший свои сторожевые обязанности земле донских казаков, была возложена новая трудная и ответственная зада­ча — снабжение низового Дона продовольствием.

Размеры «донских отпусков» были велики, и, конеч­но, сельское хозяйство самого Воронежского края да­вало только часть необходимых продуктов. Но пунктом отправки «отпусков» был Воронеж. На его пристань свозилось огромное количество зерна, муки и прочего. Широко развертывалась торговля с югом.

Приток населения в Воронежский край шел в зна­чительной степени за счет крестьян, бежавших от про­извола крепостников из центральных районов страны. Поэт Анатолий Жигулин создал выразительный об­раз такого новосела воронежской земли:

Он жег хоромы,
Слуг царевых ремл,
Озоровал с людишками в ночи.
За то на дыбе жгли его железом
И батожьем стегали палачи.
Он рвы копал
И частоколы ставил.
А, коль вдали: набат звучал, как стон,
Он шел на смерть,
На звон татарских сабель,
Грудь осеня размашисто крестом!