Дубинка войны с народом

26 марта на сайте Воронежской областной прокуратуры появилось следующее:

«…24 марта 2007 года в 18 час. 45 мин. в дежурную часть Железнодорожного РОВД г. Воронежа доставлен Левшин Сергей Васильевич, 1979 г.р., в отношении которого был составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 ст. 20.1 КОАП РФ (мелкое хулиганство), в связи с тем, что он выражался нецензурной бранью в общественном месте.
Со слов сотрудников милиции, около 19 час. 45 мин. Левшин С.В. был доставлен в один из кабинетов, расположенных на 4-м этаже РОВД, где дежурным оперуполномоченным проводилось дактилоскопирование задержанного. Левшин С.В. сообщил оперуполномоченному, что у него имеются проблемы с друзьями и ему «всё надоело». После чего внезапно наступил ногой на стул и выпрыгнул в окно 4-го этажа. Присутствовавший в кабинете стажер, проходящий практику в отделе уголовного розыска, схватил Левшина С.В. за ногу, но не смог удержать последнего.

С полученными в результате падения телесными повреждениями Левшин С.В. был доставлен в городскую больницу № 10, где скончался. При осмотре Левшина С.В. в больнице установлено, что он находился в состоянии алкогольного опьянения.
Со слов медработников, при доставлении Левшин С.В. пояснил им, что он употребляет наркотики, сотрудники милиции его не избивали.

Прокуратурой Железнодорожного района г. Воронежа проводится проверка на предмет наличия признаков преступления, выясняются обстоятельства задержания Левшина С.В. и законность его содержания в отделе внутренних дел».

Прочитав эту тьму египетскую, я вспомнил, как родная милиция, не боясь греха, прессовала молодых воронежских политиков, посмевших прошлым летом отправиться в Петербург на «антисаммит» («Новая газета» № 55 от 24.07.06 «Милиционеры вошли в состав оппозиции» и № 57 от 31.07.06 «Страна вечнозеленой охранки»). Помощника депутата областной Думы Чистякова, например, она ссадила с поезда в Тульской области под предлогом подозрений в поддельности паспорта, и воронежский УБОП туда гонял за ним машину казенную (номера записаны) и вез с ветерком в родные казематы и здесь, в домашних стенах, требовал расписки, что ни в какой Питер он не поедет. А когда ехать было уже поздно, отпустил задержанного — но лишь до крыльца, где его уже ждали объятия родного РОВД. Оно отвезло его в свой «обезьянник», привело пару мятых жизнью свидетелей, которые подписали заявления о том, что Чистяков между УБОПом и РОВД успел под окнами жилых домов накричать множество матерных слов. Сшитое дело вместе с его персонажем тут же отвезли к мировому судье, который оперативно приговорил Чистякова к пяти суткам отсидки.

Всем остальным «антисаммитчикам» тоже досталось от хранителей общественного порядка.

Еще вспомнил забавную разницу в отношении милиции к «политическим» и рыночным торговцам «некоренной национальности» («Новая газета» № 91 от 09.12.04 «Три дня до разграбления»): в протоколы о ругании матом «некоренных» почему-то непременно добавляют пункт об их попытках сорвать погоны с милиционеров.

Нецензурная брань стала для нашей милиции индульгенцией за все! Хотя мата сегодня полно даже в книгах, и никто за авторами с наручниками не бегает.

Родные погибшего парня просто в трансе от сообщения прокуратуры и считают его запредельным цинизмом и ложью. Сергей и Света были чудесной парой. На своего маленького сына они нарадоваться не могли. Когда Света только забеременела, Сергей уже купил футбольный мяч сыну — был уверен, что родится мальчик. И очень ждал его, успевая и бизнесом заниматься, и ремонтом в квартире, и по дому жене помогать.

И вот — пошел за соком для сына и погиб в милиции. До киоска пара минут, он и вышел-то без куртки, в спортивных шлепках.
Теща Сергея — врач. Говорит, что зять ее в гробу был совершенно не похож на здорового, красивого парня на фотографиях; такое ощущение, говорит она, что его пытали перед тем, как он выпал из окна. Причем выпал спиной. На пальцах покойного были круглые ранки, будто о кожу тушили сигареты. На запястьях — следы от наручников.

Кстати, через полчаса после Сергея в милицию попал и его младший брат Костя: «Видимо, в субботу вечером был рейд по району, и милиция брала всех, у кого не оказалось документов, в дежурке было человек сорок, потом вдруг началась суета, приехала «скорая»; дежурный выпустил всех из «обезьянника», и я не знал, что это мой брат погиб».

Но выпустили, оказывается, не всех: тот, кого повязали вместе с Сергеем, просидел до полуночи. Он рассказал его родителям и жене, что от киоска их отвели в опорный пункт, там сняли отпечатки пальцев, а оттуда отправили в РОВД. Никакого сопротивления он не оказывал, был бодр и в машине разговаривал с каким-то парнем. Тот про дочку рассказывал, Сергей про сына. Тогда еще у него был мобильник, но жене он звонить не стал, чтоб не беспокоить, — уверен был, что скоро отпустят. Его первым оформили по протоколу, потом спустились два оперативника, сказали: нужен еще один. Им ответили: вот, берите этого, он уже оформлен. Опера и повели его на четвертый этаж. Через полчаса оттуда спустился человек, сказал, что в соседнем кабинете были шум и крики, потом звук разбитого стекла.

Что интересно, прокуратура этого свидетеля за пять дней так и не допросила.

Ни милиция, ни врачи родным ничего не сообщили. Уже ночью позвонили знакомые: Сергей в больнице. Света помчалась к мужу, но ее к нему не пустили. А утром врачи сообщили, что он умер.

Мама Сергея сказала, что если виновных и найдут, судиться с ними нет ни желания, ни сил. Тем более что районный прокурор уже заявил, что сотрудников милиции и персонал больницы они допросили и никаких доказательств, что Левшина били, не нашли. Но следствие идет — может, чего обнаружится.

Милицейские хроники

Перечитывать досье на открытые (только открытые) дела и делишки воронежской милиции — тошно. После чтения возникает образ толпы мародеров, которых занесло на воронежские улицы с неизвестной войны.

Начать милицейские хроники можно с того, что однажды сам губернатор рассказал публично, как отдыхал он в ресторане, а туда явились менты собирать дань. И чуть не «ошкурили» губернатора. В подобную ситуацию я и сам попадал в кафе вместе с уважаемыми в городе людьми: двое пьяных сотрудников требовали от нас пузыри за то, что никто нас не грабит. А на отказ обещали привести с улицы «пару колдырей», чтоб те поучили нас уму-разуму.

Не так давно в одном только Левобережном суде Воронежа одновременно шли три уголовных процесса с обвиняемыми-милиционерами. Старший участковый торговал опием прямо на опорном пункте. Инспектор ГИБДД вымогал деньги у чиновника мэрии, попавшего в аварию. Два сотрудника РОВД — похищение девушки и вымогательство.

Милиционер-пенсионер получил шесть лет колонии строгого режима за вымогательство у студентки 20 тысяч евро.

В Северном ОВД опер поймал мошенника, но возвращать деньги потерпевшим не стал, а дело закрыл за отступные.

Молодой опер ОБЭП Центрального района — обвиняемому по уголовному делу: ты мне бабки, а я сделаю тебя свидетелем. Опер несколько раз дань получал, а напоследок задержал девушку обвиняемого и предложил ему ее выкупить.

Опер по особо важным делам угрозыска ГУВД в пьяном виде пришел с двумя дружками в общагу, где жили турецкие строители. Под пистолетом отобрали у турок пять тысяч рублей и 300 долларов, некоторых рабочих избили.

В патрульном участке Железнодорожного района мент с приятелем приняли на грудь и пошли искать приключений. На остановке встретили незнакомую пьяную женщину и пригласили ее в участок насчет выпить. Выпили, поссорились и тетку избили до смерти. Вытащили из участка и бросили неподалеку.

Начальник кафедры математики Воронежского института МВД России, старший лейтенант милиции 28 лет вместе с соучастниками вломился в дом, избил хозяйку и забрал 9,5 тыс. рублей и ее документы.

Два курсанта Воронежского института МВД ограбили на улице двух воронежцев, отобрав у них 600 рублей и мобильники.

Один из сотрудников Федеральной службы наркоконтроля пойман на торговле наркотиками. Причем сначала об этом сообщили СМИ, а уж потом ФСН, которая публикациями была очень недовольна. И добавила, что знает оборотней и в других правоохранительных структурах.

Инспектор Управления охраны общественного порядка ГУВД вместе с братом организовал сеть по продаже марихуаны.

Два офицера ОБНОН торговали опием, который был вещественным доказательством по другому уголовному делу. У обоих милиционеров прекрасные характеристики.

А вот еще очень характерное дело: в Воронеже собрались подраться футбольные болельщики клубов «Факел» и «Орел», а милиция их разогнала. И все бы ничего, если б не фотокор одной из газет, который случайно увидел, как обыскивают группу фанов. Фотокор показал майору милиции ксиву и поинтересовался происходящим. Майор вопросы вытерпел и послал его в пресс-службу ГУВД. Но фотокор решил сфотографировать обыск фанов, и этого милиция выдержать не смогла. Поучили, как следует. А дальше самое смешное: какая именно группа вооруженных людей в самом центре города избивала журналиста, осталось тайной, несмотря на скандал.

Начальству ГУВД регулярно не нравились мои публикации. Оно возбуждалось, грозило исками и даже присылало в редакцию службу собственной безопасности. Но самое интересное вот что: узнав о моем конфликте с самим ГУВД, знакомые дружно советовали поздним вечером из дома не выходить и вообще быть осторожным.

В Бутурлиновке пьяный милиционер сбил мальчишку, ехавшего на мопеде. В Воронеже такой же сбил женщину и скрылся. В Колодезном милиционер насмерть сбил велосипедиста. Пьяный участковый на «Жигулях» врезался в своих же, в наряд милиции — один погиб, несколько ранены…

Это лишь то, что стало известным. А частенько пьяных водителей-милиционеров признают трезвенниками. Вопиющ случай в Хохольском районе, когда участковый сбил четырехлетнюю девочку. Пьяным его видело все село, но суд признал трезвым. Участковый даже подал в суд на местную районку за ущемление его чести и достоинства. Районный суд он выиграл, и только в областном суде решение сгладили и скромно оценили честь мундира в один рубль. Со временем этот участковый перевелся в один из райотделов Воронежа и вырос там до подполковника милиции.

Недавно прокуратура возбудила уголовное дело по факту совершения кражи из РОВД изъятого у гражданина К. имущества. За пять обысков в офисе и квартире К. милиционеры забрали десятки радио- и мобильных телефонов, винчестеры для компьютеров, ксероксы, видеомагнитофоны, телевизор и музыкальный центр, одежду, кухонный комбайн, деньги. Все это куда-то подевалось. А областная коллегия адвокатов сообщила, что это далеко не редкость.

Областной прокурор раскритиковал Воронежское ГУВД: «Сотрудники органов… практикуют незаконные методы работы, укрывают от регистрации преступления, фальсифицируют материалы и результаты проверок, выносят незаконные решения об отказе в возбуждении уголовного дела». Скрывали кражи, разбои, грабежи. Речь здесь не о статистике, а о тысячах долларов — прайсы на «услуги» органов публиковались не раз.

Конфликт облпрокуратуры и ГУВД разбирала комиссия из Москвы и вынуждена была признать, что факты от облпрокурора соответствуют действительности. Тем не менее прокурора Бояркина вытолкали. «В Воронежской области я на себе почувствовал способы выживания чужих», — признался он напоследок.

Больше всего это напоминает не европейскую и даже на азиатскую страну, а Гаити времен Папы Дока и тонтон-макутов, верных охранников гаитянской вертикали. И за полученное право грабить, убивать и унижать они будут защищать эту вертикаль до последней капли чужой крови.