Никольская церковь
Храму на холме, чьи сверкающие купола хорошо видны с левобережья, должно принадлежать особое место в истории Воронежа. Из двухсот восьмидесяти трех лет, которое живет каменное здание, оно бездействовало всего лишь два года, с 1940 по 1942, а остальное врем использовалось по своему прямому назначению.
Церковь состоит под небесным покровительством святителя Николая Мирликийского. Он родилс в Нагаре Ликийской, в соседнем городе Мирах при своем дяде, епископе Николае, был чтецом, пресвитером, а во время его путешествий -местоблюстителем Мир-Ликийской епархии. По смерти родителей он роздал свое имущество бедным и отправился в Палестину поклониться Гробу Господню. Иисус Христос много сотворил там чрез него чудес. По возвращении из паломничества Николай решил уйти в монастырь, но Божий промысел призвал его к высшему служению. Вскоре он унаследовал от дяди кафедру епископа Мир-Ликийского. Во время гонения на христиан при римском императоре Диоклетиане епископ активно проповедовал религию угнетенных и сам терпел притеснения от язычников. Николай Мирликийский умер 6 декабря 341 года, в этот день и свершается его поминовение. Святитель Николай у русских людей всегда пользовался глубоким уважением. Чудотворца первым, после Иисуса Христа и Богородицы, они призывали в своих молитвах. Его покровительству посвящали семьи, дома, селения и целые города. Так произошло и при основании крепости Воронежа.
В соборном Благовещенском храме имелся придел Николая Чудотворца. Служилые люди именно его считали своим заступником и называли «Николою ратным». Переведенные из Ряжска воины населили Стрелецкую слободку близ самого городского кремля. В последнее десятилетие XVI века Никита, их старшина, на свои средства построил в этой слободке церковь святого Николая. Вероятно, он стал впоследствии в ней священником. В таких родовых, патримониальных церквах место священника переходило от отца к сыну или зятю. В 1623 году Никольская церковь явилась объектом тяжбы, в которую были вовлечены даже центральные власти. Священник Савва, сын Никиты, хотел, чтобы службу при храме унаследовал его сын, но проскурница Марья «облыжно» добилась передачи места своему сыну, попу Максиму. По Переписной книге Воронежского уезда 1646 года у этой церкви упоминается придел во имя св. Екатерины, в церкви служили поп Савва и пономарь Панка.
Никольская церковь весь XVII век находилась на ином, чем сейчас, месте. В окладных книгах Рязанской митрополии за 1676 год упоминалась «святого Николая Чудотворца церковь на посаде, в Стрелецкой слободке, близ западной стены острога». Ориентиром исчезнувшей слободы осталась Большая Стрелецкая улица с правой стороны от главного корпуса университета.
По мнению архимандрита Димитрия (Самбикина), в черте современного города была еще одна церковь Николы Угодника, которая находилась в Казачьей слободе, что на Чижовке, к югу от храма Иоанна Предтечи. Она упоминается в Переписной книге 1646 года, в ней служили поп Сергий, дьячки Гаврилка Мокорев и Игнашка Григорьев, да просвирница Пелагеица. В начале XVIII века эта церковь прекратила свое существование.
Но обе древние Никольские церкви связаны с современным храмом только именем, а не местом расположения. Там, где он стоит ныне, в XVII веке находилась Напрасная слобода. Такое название сложилось или потому, что здесь казнили преступников, или потому, что был «убогий дом» и погребали умерших «напрасною», то есть внезапной, смертью. Мне кажется, что ближе к истине первое предположение, поскольку недалеко была тюрьма и на церковной земле вплоть до 1759 года хоронили казненных и умерших колодников и тех служивых, что их стерегли.
Так вот, в Напрасной слободе стояла Димитриевская деревянная церковь. В Писцовой книге 1615 года она значилась так: «Да за острогом же в Напрасной слободе церковь поставлена нова во им царевича Дмитрия Углетцкого, а другой престол преподобного отца Михаила Малеина, древяна клецки, а строенье та церковь попа Матвея Афанасьева, а строил государевым деньгам, под ту церковь по государево грамоте церковные земли во все стороны по 50 сажень; а на той земле во дворе поп Матвей Афанасьев, дьячок Савка Филипов, пономарь Петрушка Кондратьев; да на той же земле дворишки бобыльские».
В название церкви вкладывался определенный политический смысл: династии Романовых, утвердившейся на престоле в 1613 году после появления нескольких Лжедмитриев подряд, важно было убедить народ во мнении, что младший сын Ивана Грозного отрок Дмитрий давно умер и святые мощи его обретаются в Москве. Потому-то и церковь в порубежном Воронеже строилась на государственный счет, и ангелу царя, преподобному Михаилу Малеину, посвящался придел. Дату сооружения церкви можно определить 1613 -1614 годом. Автор статьи о Никольской церкви в «Воронежской старине» (1904) A.M. Правдин приводил тексты документов, относившихся ко времени существования Димитриевской церкви. В грамотах царей Михаила Федоровича и Алексе Михайловича упоминалось об отмежевании к церкви пашни, сенных покосов и рыбных ловель.
В Димитриевской церкви был почитаемый образ святителя Николая, признанный чудотворным. Написан он был не позднее середины XVII века; о нем сообщалось в надписи на древнем напрестольном кресте: «Лета 7160 (1652) построен сей крест на Воронеже городе к церкви Благоверного Царевича Димитрия, что стоит образ чудотворца Николы». И икона, и крест были перенесены в современную Никольскую церковь и сохранялись там еще в начале XX столетия.
Во время пожара, разыгравшегося в Воронеже 24 апреля 1703 года, сгорели обе деревянные церкви, Никольская в Стрелецкой слободе и Димитриевская в Напрасной. После этого они как бы объединились в один Никольский храм в Напрасной слободе. В 1712-1720 годах он был возведен вновь, но теперь уже каменным и примерно в 40 саженях от предшествующего строения. Историк архитектуры А.Ф. Крашенинников из Москвы отыскал документы о строительстве церкви. В 1714 году договор о возведении церкви заключили с крестьянами Ярославского уезда Ф. Гладцом и А. Шлухолыстовым, но они с работой не справились, и в 1718 году за достройку церкви взялись крестьянин того же уезда Кирилл Остафьев с сыном. Они обязались достроить церковь за 95 рублей.
Это была третья по времени строительства каменная церковь в нашем городе — после двух монастырских, Алексеевско-Владимирской и Успенской, и, следовательно, первая среди приходских. В новой Никольской церкви был устроен придел во имя Димитрия, но не последнего царевича из династии Рюриковичей, а великомученика Солунского. Причину такой перемены архимандрит Димитрий объяснял так: «Смуты прекратились, времена самозванцев прошли, а праздник царевичу Димитрию, несмотря на правительственные распоряжения о торжественном отправлении его, не привился к русскому народу, для которого был более известен св. великомученик Димитрий Солунский».
Пожар в мае 1748 года вновь повредил Никольскую церковь: сгорела кровля купола и трапезной, в интерьере огонь истребил иконы, ризницу и святые престолы. Прихожане сразу же взялись за восстановление храма, и уже в сентябре 1749 года епископ Феофилакт (Губанов) освятил придельный алтарь св. Димитрия в трапезной. Ремонт всей церкви завершился к 1755 году, считалось, что это сделано «тщанием дворян Фаддея Веневитинова и Павла Титова». Приход в это время состоял из 79 дворов, в которых насчитывалось 480 душ обоего пола. Причт тогда был двухштатным: священники Василий Яковлевич Харин и Епифаний Леонтьев (прежде здесь же был диаконом) и диакон Антоний Епифанов, сын священника. В 1756 году на место Василия Харина определился Василий Епифанович Сахаров, прослуживший здесь полвека до своей смерти в 1804 году.
В 1768 году вокруг церкви была устроена каменная ограда, дабы предостеречь двор от добычи песка, во время которой отрывали и растаскивали кости покойников. В 1788 году в главной церкви был обновлен иконостас и расписаны стены, в 1816-1819 годах подобные работы были проведены в Димитриевском приделе. На церковном кладбище были похоронены купцы Кривошеины, Федот Савостьянович (1767) и его сын Аврам Федотович (1770), Сахаровы (1766), Агапоновы (1770), Мосалитиновы (1771). Нашел здесь успокоение и представитель древнего дворянского рода Шеншиных: «1768 года генваря 15 дня представися раб Божий Матфей Афанасьевич Шеншин и положен во гроб, алым сукном и серебром позументы по краям обит и крышка покрыта широким позументом, а на крыше зеленою парчею, погребен у Николы Чудотворца Задонским архимандритом Нифонтом».
В XVII и XVIII веках церковь была одной из самых богатых в городе; это видно из сопоставлени размеров пошлин и дани, которые взимались с храмов. Постепенно приход беднел, стали раздаваться жалобы на скудость содержания причта. В 1805 году в приходе состояло 56 дворов и 419 жителей. В 1813 году по ходатайству священников епархиальное начальство временно перечислило к Никольской церкви 75 человек из Богоявленского прихода.
В 1830 году купец Алексей Самуилович Мещеряков (сын Самуила «Чугунного») устроил в церкви придел в честь своего покровителя, митрополита Алексия, освященный 27 сентября 1831 года. Появление еще одного придела связано с трагическими событиями в жизни города. Во врем эпидемии холеры в 1831 году купчихе Дьяковой был во сне знак отслужить в своей церкви молебен перед Толгской иконой Божией Матери и преподобного Кассиана. Видение ее огласилось, икону стали носить по улицам и домам горожан для богослужения, и многие верующие получили исцеление. Семья самой Дьяковой осталась невредимой во время бедствия.
В 1836 году купцы Ардалион и Африкан Ляпины исполнили обет Дьяковой и соорудили за свой счет придел в честь Толгской иконы Божией Матери. Этот придел разместили там, где прежде был Димитриевский, а его отнесли влево, для чего пробили капитальную стену и выложили новую, поэтому северный фасад стал иметь ломаную линию. Возобновленный придел освятили 9 ноябр 1841 года во имя святого Димитрия Солунского совместно с преподобным Кассианом Римлянином.
В 1839 году те же купцы Ляпины пожертвовали средства на очередное обновление главного иконостаса; в 1864 году была переписана настенная живопись. Последний в дореволюционные дни ремонт проводился в 1900 году: обрели новый вид иконостасы и фрески, во всем храме появилось паровое отопление.
По Клировой ведомости 1805 года при храме состояли священник Иоанн Таиров, диакон Петр Сахаров, дьячок и пономарь. С 1815 по 1850 год в Никольской церкви служили священники Лаврентий Малинин и его зять Михаил Милютин. Затем в течение пятнадцати лет сменились четыре священника. В 1866 году здесь утвердился на пять десятилетий протоиерей Михаил Самецкий (1836-1917), некогда он пел в Петербургском митрополичьем хоре. При нем в 1881 году открылось церковноприходское попечительство. Самецкого сменил отец Феодор Лукин, служивший с диаконом Василием Семеновым и псаломщиком Андреем Сафоновым. Старостой церкви с 1908 года был мещанин Иван Ильич Зубков. В 1911 году приход Никольской церкви насчитывал 69 дворов, где жили 429 человек. Священник, диакон и псаломщик жили в подцерковных домах.
Сама Никольская церковь представляет для специалиста особый интерес как памятник раннего барокко. Юрий Иванович Успенский в своей книге (1922) уделил ее архитектуре несколько страниц:
«Нижний этаж церкви и трапезной представляет провинциальное подражание московскому барокко XVII века. Низкие окна, характерный «разрезной фронтон» окна на колонках, такой же фронтон и на боковых дверях. А на южной стороне алтарной стены совершенно неожиданно приютилось маленькое, еще меньше других, оконце с тяжелым железным ставнем, украшенное совсем наивным типично московским наличником-кокошником.
Внизу — Москва; но стоит поднять голову, и Москва пропала.
На главном двухэтажном четверике храма стоит грузный полуэтаж восьмерика; выше - характерный выгиб крыши, по каменному своду которого поместились четыре больших с треугольными фронтонами окна; этот изгиб ведет к меньшему восьмерику с квадратными окнами; опять характерный выгиб свода и крыши и опять уже маленький восьмерик с высокими окнами и наконец небольшая, на восьмиугольном же основании, главка.
Особенно хороши своды храма изнутри. Стена плавно переходит в свод, на котором стоят восьмигранные вертикальные стены, опять переходящие в свод и опять в вертикальные стены, чтобы закончиться совсем небольшим куполом. И стены, и своды прорезаны проемами окон, в которые льется свет, откуда-то далеко, сверху. Впечатление непрерывного полета и устремления вверх.
Это уже Украина. Точно только что вышел из харьковского монастырского собора XVII века.
Колокольня — другого типа: широкая, грузная. Нижние два этажа четырехугольные; первый этаж имеет большой проем, перекрытый сводом и укрепленный могучими контрфорсами. Второй этаж со сравнительно небольшими окнами. Оба этажа отделаны пилястрами с грубыми рустами и по углам, и по стене.
Нижние ворота с полуциркулем наверху; гладь стены выше ворот по циркулю также отделана рустами.
На втором этаже стоит третий - восьмериковый с четырьмя полуциркульными большими проемами для колоколов.
Глухие стены восьмерика отделаны пилястрами с интересной замысловатой капителью. На верху второго этажа, при переходе в восьмерик, по углам поместились волюты барочного типа. Четвертый этаж, значительно уже третьего, также с полуциркульными проемами, венчаетс фигурною крышей барочного типа с красивым крестом.
Постройка грузная и прочная. Москвы тут нет уже и помину. Колокольня эта построена, вероятно, по плану какого-либо «архитекта», побывавшего за границей. В ней видна уже эпоха Петра, деловая, солидная, мало заботившаяся о чистом искусстве.
Таким образом, все сооружение является чрезвычайно характерным для Воронежа первых десятилетий XVIII века.
В нем отразилась и московская эпоха, столь близкая петровскому времени, те веками воспитанные вкусы и понятия о красоте, которые не могли быть скоро изжиты под влиянием нахлынувших с Запада идей; отразилась и новая эпоха Петра, деловая, признававшая только авторитет Запада и его идеалы; наконец, и та естественная культурная и духовная связь с Украиной, которая пришла к нам вместе с украинской колонизацией Воронежского края, с недавним заселением его малороссийскими казаками».
Никольская церковь — одна из немногих в Воронеже — имела отдельно стоящую колокольню, не соединенную с трапезной. На звоннице будоражили округу и напоминали о заутрене десять колоколов, самый большой и звучный весил 300 пудов (4,8 тонны). При входе в трапезную в паперти по левую сторону было устроено помещение для церковно-приходской школы, по правую - караулка.
Жизнь храма и паствы в большевистскую эпоху была нелегкой, впрочем, такой же она была везде — не лучше и не хуже. Выделяет Никольскую церковь из ряда ей подобных то обстоятельство, что она оказалась в Воронеже оплотом обновленцев, или «живоцерковников». Это раскольническое течение сложилось в начале 1920-х годов, находилось под влиянием чекистов и ставило своей целью подрыв авторитета патриарха Тихона (Белавина) и разрушение основ прежней Православной Церкви. За десятилетие обновленчество свою задачу выполнило и в тридцатые годы само должно было сойти с исторической сцены. После закрытия Митрофановского монастыря и Троицкого Смоленского собора оплотом обновленчества стал Никольский храм. Здесь служил до 1933 года митрополит ЦЧО Корнилий (Попов), затем митрополит Иоанн (бывший Калининский). Настоятелем храма в 1931—1935 годах был протоиерей Иоанн Севастьянов.
В 1935 году главой обновленческой епархии в Воронеже стал женатый священник Александр Медведев, присвоивший себе сан митрополита. Одновременно он являлся и настоятелем Никольского собора, жил в сторожке при нем. Помимо него в храме служили «протопресвитер» Иоанн Аскоченский, протоиереи Иоанн Драчев и Димитрий Новиков, протодиакон Иоанн Смирнов, диаконы Алексий Долгополов и Петр Чернышев, псаломщик (в сане священника) Георгий Данилевский. В феврале 1936 года Медведева арестовали и обвинили в антисоветской пропаганде. Свидетельствовали против него священник Никольской церкви Димитрий Новиков, изредка служивший в храме заштатный иерей Александр Фиолетов, диакон Петр Чернышев. Летом 1936 года А.Н. Медведев получил пять лет лагерей и был увезен на Север.
Вторично Никольская церковь стала одним из действующих лиц следственного дела в 1938 году. Документы эти уже опубликованы председателем общества «Мемориал» Вячеславом Битюцким в очерке «Бесы» (сборник «Из небытия», Воронеж, 1992). Я изложу их суть без комментариев и авторских оценок.
В 1937 году были расстреляны священники Никольского храма Сергий Житков и Феодор Орловский. Продолживший здесь службу Владимир Тихонович Попов внес свою лепту в решение их судьбы. Лепта оказалась весьма тяжелой: отец Владимир Попов одновременно был агентом НКВД по кличке «Петроградский». Выпускник Воронежской духовной семинарии 1910 года, четверть века проповедовавший слово Божье в разных храмах, он оказался иудой. Этому слову могут быть синонимы - осведомитель, стукач, но смысл остается неизменным. Попов был не одинок в своем подлом ремесле: из опубликованных В. Битюцким документов видно, что агенты «Книга» и «Максимов» тоже были клириками-обновленцами.
Доносы на священников не дали Владимиру Попову возможности уцелеть самому. За то, что разоблачил себя как секретный сотрудник органов, он в конце января 1938 года был арестован и 9 февраля расстрелян. Искупил ли он смертью свою вину перед людьми? Не берусь судить, возможно, что да. А перед Богом, слугой которого считали его окружающие? Тут уж воистину - Бог ему высший судия.
В публикации упоминались другие члены причта Никольской церкви — священники Димитрий Новиков, Александр Егоров, допрашивали даже церковного сторожа Дмитрия Гудкова. Они продолжили свою службу в церкви, которая действовала еще два года.
В апреле 1940 года Центральный райисполком решил закрыть храм. Мотивировка - «в связи с распадом двадцатки и отказом временно исполняющего обязанности председателя двадцатки от сохранности здания и имущества, находящегося в Никольской церкви». Исполнявшим обязанности председателя «двадцатки» числился священник из обновленцев Александр Егоров. Чтобы верующие не подыскали себе другого батюшку, срочно была составлена смета на ремонт храма на двадцать шесть тысяч триста тридцать два рубля. Понятно, что такая сумма оказалась общине не по силам. Городской и областной исполкомы утвердили районное решение и передали здание артели имени 21 МЮДа под трикотажную мастерскую.
Прихожане не хотели смириться с изъятием у них церкви, поскольку она была последней действующей во всем Воронеже и его пригородах. Две жалобы с сотнями подписей, посланные «всесоюзному старосте» Калинину, вернулись назад для разбирательства и ответа. Чтобы укрепить свои позиции (речь все же шла о последнем храме в областном городе!), местные власти летом и осенью 1940 года развернули на заводах и предприятиях кампанию сбора подписей с требованием использовать Никольскую церковь под учебные цели. Попытки верующих отстоять храм закончились неудачей.
Великая Отечественная война заставила власти пересмотреть свое отношение к Русской Православной Церкви. 5 февраля 1942 года по благословению митрополита Серги (Страгородского) Воронеж вновь обрел действующий храм. Это была Никольская церковь. 13 февраля протоиерей Павел Беляев провел в ней первое богослужение, помимо него здесь служили священники Иоанн Поворинский и Алексий Кесаревский. В период оккупации правобережного Воронежа, с июля 1942 по январь 1943 года, церковь не действовала. В результате боевых действий в храме были разбиты два яруса колокольни, сгорели кровл трапезной и покрытие купола. В мае 1943 года в церкви уже были разрешены богослужения. Священниками стали протоиереи Алексий Образцов и Сергий Милютин. Одновременно шло восстановление ее прежнего облика по проекту архитектора Бориса Николаевича Зотова; руководил работами инженер Г.М. Курчин.
В январе 1944 года настоятель Никольского собора протоиерей Алексий Образцов (впоследствии - епископ Паисий; 1953) просил горисполком разрешить крестный ход на реку в день водосвятия, 19 января в 10 часов утра «в соответствии с церковно-уставной традицией». Крестный ход разрешили с условием уведомить об этом милицию. При Никольской церкви был организован епархиальный комитет по сбору средств в фонд обороны. При соборе тогда находилась кафедра главы епархии. Первый послевоенный архиепископ Воронежский и Острогожский Иона (Орлов) (1865-1945) покоится сейчас за алтарем церкви Николы Чудотворца. В 1945 году настоятелем церкви был протоиерей Евгений Лукин. Вместе с архиепископом и старостой Матреной Белоусовой он удостоился в мае 1945 года благодарственного письма от И.В. Сталина за переданные в фонд обороны восемьдесят тысяч рублей.
К концу 1940-х годов в Воронеже открылись Казанская и Покровская церкви, к последней перешел статус собора. Церковь на улице Таранченко постепенно восстанавливала свое былое великолепие. В год тысячелетия Крещения Руси она была заново расписана внутри. В ее интерьере сохранилось немало икон и других предметов культа, относящихся к XIX - началу XX века. Не все из них издавна были у Николы, часть перешла сюда во время печальных событий 1930-х годов.
С 1959 года и до конца жизни настоятелем собора был протоиерей Алексий Поярков (1888—1970). Церковь сегодня четырехштатная, службу в ней ведут протоиерей Петр Петров, священники Николай Бабич, Михаил Андреев и Константин Кривонос, диаконы Антоний Фролов и Роман Вараксин. Более тридцати лет здесь священствовал протоиерей Кирилл Антонович Мелешко (сейчас он служит в храме Алексеевского Акатова монастыря). Четверть века в Никольском храме состоял протодиакон Павел Корчагин (1935-1995), в биографии которого была и служба в православной миссии в Иерусалиме. Настоятелем храма с апреля 1985 года является отец Петр Петров. Он не ограничивается пастырскими обязанностями в церкви, а стремится донести основы православной веры и морали до любой аудитории. К примеру, возникла община верующих в тюрьме - пригласили отца Петра, дабы попытаться смягчить заблудшие души. Его стараниями в тюрьме была возрождена церковь.
Справа от церкви на обрыве холма построен крестильный храм во имя Толгской иконы Божьей Матери. Проект двухэтажного краснокирпичного здания исполнил архитектор Николай Топоев. Церемония освящения и водружения над куполом будущего храма креста состоялась в конце ноября 1992 года. Здесь размещены крестильня, просвирня, классы воскресной школы, библиотека и лекционный зал православного братства. Над примыкающим к нему административным корпусом строятся жилые помещения для священнослужителей. В надвратной нише Никольской церкви в 1997 году появился мозаичный лик святого Николая, выполненный московским художником Константином Ясиновским.
При Никольской церкви существует православно-экологическое братство, его возглавлял Алексей Ильичев, а после его смерти - Игорь Ткачев.
В церковь идут люди, она строится - значит, она живет.
Александр Акиньшин
