Плехановская (Большая Московская) улица

Улицы Воронежа / Плехановская (Большая Московская) улица

Важнейшая центральная улица. В старом Воронеже - одна из двух самых крупных улиц наряду с Большой Дворянской.

Она образовалась в 1770-х годах. Ее прокладывали по генеральному плану 1774 года как новую просторную улицу, как центральный и самый широкий луч планировочного «трезубца», выводивший из исторического центра Воронежа за пределы города и вливавшийся в дорогу на Москву.

Улица взяла начало от нынешней Университетской площади, возле архиерейского подворья, где впоследствии, в 1836 году, был устроен знаменитый Митрофановский монастырь. Так при въезде в центр города стал открываться замечательный вид - перспектива дома епископа и Благовещенского собора. До линии старого городского вала (до современной площади Ленина) улицу пробивали сквозь прежние кварталы, сгоревшие в пожаре 1773 года. Далее луч продолжался по малоосвоенной прежде местности, где в поле стояла ветряная мельница и где поодаль начинали было устраивать новую Ямскую слободу после пожара (пришлось переносить и мельницу, и новую слободу). За линией теперешней Никитинской улицы новый луч тянули уже в совсем чистом поле. Для отличия от старой улицы, служившей выездом в сторону Москвы до 1774 года, этот луч наименовали Новой Московской, или Большой Московской улицей. В документах XVIII - начала XIX века употреблялись и такие названия, как «Новая Большая Московская», «Большая Московская Прешпективая» (то есть перспективная), «Новая Большая Прешпективая», «Новая Большая Московская Прешпективая».

Улица создавалась как главная торговая артерия города, как осевая линия нескольких рыночных площадей. Недалеко от своего начала она пересекала Гостиный двор (позже эту площадь назвали Круглыми рядами), а дальше, в центральной части, проходила через целый комплекс главных торговых мест и площадей, которые все вместе объединялись одним понятием - Торговая, или Новоторгующая, или просто Новая площадь. Эту площадь тоже основали в 1770-х годах, в начальной стадии осуществления генплана. Она простиралась по обе стороны Ново-Московской. Ее ядром служил ансамбль торговых рядов, заключенный между улицами Острогожской (ныне Пушкинская) и Малой Дворянской (Ф. Энгельса). Ряды составляли на плане незамкнутый, распадавшийся на четыре Г-образных элемента прямоугольник, их осью симметрии являлась Новая Московская. Капитальные каменные ряды состояли из отдельных лавок-секций, которые строили, стыкуясь с соседями, частные торговцы - купцы и мещане. Поэтому ансамбль создавался с трудностями, не сразу, а постепенно, до начала 1790-х годов. Например, в 1780 году «билет» на сооружение двух лавок в Овсяном ряду выдали мещанину И. Ф. Пажетнову, а к концу 1790 года достроила свои лавки группа торговцев дегтем во главе с купцом Федотом Кривошеиным, при этом возникла путаница: на проектном плане ряд был обозначен не как Дегтярный, а как Мучные и Железные лавки. По данным 1799 года, в Овсяном, Свечном, Железном, Рыбном, Щепном, Дегтярном и других рядах Торговой площади насчитывалось 255 лавок-ячеек. В конце 1790-х и начале 1810-х годов ансамбль расширяли к югу за счет дополнительного строительства лавок на двух углах с улицей Острогожской. По бокам от центральной прямоугольной части площади наблюдались еще два симметричных, обширных и прямоугольных на плане, рыночных пространства. И к югу от Острогожской, ближе к началу Ново-Московской, было торговое площадное место. Впоследствии все эти участки обрастали новыми сооружениями.

Желая подчеркнуть назначение улицы, Е. А. Болховитинов в своем труде (1800 г.) даже называл ее Площадной.

По документам XVIII века видно, что несколько площадей, составлявших Торговую площадь, первоначально не имели твердых собственных названий; отдельные участки рыночного комплекса чаще различались лишь по назначению (Овсяный, Рыбный ряды и др.). В первой половине XIX века названия площадей уже прочно вошли в быт: в центре улицы - Соборная, или Смоленская, площадь с Троицким (Смоленским) собором, по бокам - площади Сенная (позже Щепная) и Хлебная, к югу - Конная (позже Старо-Конная). А общее название Торговой площади постепенно отпало.

В середине XIX - начале XX столетия по-прежнему одновременно существовали два имени улицы: Новая Московская (Ново-Московская) и Большая Московская, причем последний топоним стал более употребительным в обиходе. Действительно, новой улица уже не была, а определение «большая», как и прежде, подходило ей. Называли ее и просто Московской...

Одним из двух первых кирпичных домов на Новой (Большой) Московской был большой особняк купцов Савостьяновых с украшениями эпохи барокко (ныне № 3). Наиболее знатный представитель этой купеческой семьи - фабрикант С. А. Савостьянов, в 1767 году его избирали депутатом «Комиссии об Уложении», созванной Екатериной II. Дом стоял в старом квартале еще до прокладки улицы; его построили, судя по планам города, в период между 1768 и 1773 годами. В «дорегулярном» городе его ориентировали протяженным фасадом в сторону реки (так же стояли и другие крупные особняки), а когда пробили новую «прешпективу», он оказался обращенным к ней торцом.

Второй подобный дом, почти ровесник особняка Савостьяновых, стоял напротив, на другой стороне улицы и принадлежал купеческой семье Капканщиковых, богатейших торговцев, которые не мыслили свой быт в удалении от рыночных площадей. И этот дом оказался на линии новой улицы после ее прокладки. В 1790-1800-х годах П. К. Капканщиков перестроил старый дом и жил в нем, пока не стал жертвой жуткой эпидемии холеры в 1831 году. Из посмертной описи имущества купца-миллионера явствует, что в его усадьбе велось обширное хозяйство: рядом с домом, во флигеле работал магазин (и это не считая его 23 лавок в Гостином, Свечном и Железном рядах); сзади помещались различные «службы» - кухня, сараи, амбары, большая конюшня. Семья держала пять взрослых лошадей, имела для езды две кареты, четверо дрожек, трое саней, две легких повозки, коляску, сани... Уклад семьи воскрешает и дневник, который вел один из сыновей П. К. Капканщикова, Алексей. Главная забота юных купеческих сыновей - помощь старшим в коммерческих делах, в остальном же наблюдалось праздное времяпрепровождение. Вот характерные дневниковые записи 1817 года: «Был я у Петра Тимофеевича Нечаева... Курил табак, ездил с ним кататься», «Был у меня Петр Тимофеевич Нечаев, пил чай, курил табак».

Проходя мимо усадьбы Капканщиковых, воронежцы непременно вспоминали и про здание городского магистрата - оно стояло позади этой усадьбы. В «дорегулярном» городе, судя плану города 1768 года, магистрат находился посреди простиравшейся здесь базарной площади. К 1773 году площадь частично заняли, сузив ее, различные постройки, так что магистрат был уже не на площади, а около нее, на краю небольшой незастроенной площадки. А после 1774 года, при реконструкции города он очутился почти в центре нового квартала (очерченного современными улицами Плехановской, К. Стрелюка, Володарского (Д. К.), Орджоникидзе). Но его не стали переводить в другое, непривычное место. В 1780-1790-х годах здание перестроили заново. В нем заседал не только магистрат, но и городская дума, образованная после издания Екатериной II в 1785 году «Жалованной грамоты городам». К возмущению думы, сосед П. К. Капканщиков в 1788 году осмелился потеснить своими новыми дворовыми «службами» и без того небольшое пространство около общественного здания... А к середине XIX века обветшало и это здание. Его публично продали как непригодное. В 1844 году владельцем участка стал... один из сыновей все того же П. К. Капканщикова, неуемно расширявший свои владения.

Между тем в 1849 году дом Савостьяновых за долги тоже продали с публичных торгов. А новый собственник здания, купец С. Д. Занин, в 1859 году подарил его городу (не в пример Капканщикову) - с условием, чтобы в нем непременно размещались «присутственные места», то есть городская дума, магистрат и другие учреждения. Вопрос о переезде сюда думы окончательно решился в 1863 году. Так красивый особняк превратился в одно из важнейших общественных зданий Воронежа. Символично, что городская дума размещалась именно здесь, на торговой улице, ибо в то время купечество имело в думе подавляющий перевес. И именно этот дом стал свидетелем крупной городской реформы при императоре Александре II. В нем в конце 1870 и в 1871 годах происходило становление местного самоуправления нового образца - расширенной думы и первой городской управы. Во флигеле дома работала Мещанская управа - сословный орган мещанского общества. В 1876 году Мещанскую управу перевели в третий этаж дома, а флигель с тех пор занимали городские начальные училища.

Первые новые каменные дома, выдержанные в стиле классицизма, были сооружены на улице в конце XVIII и в первой трети XIX века вблизи архиерейского подворья, а также на краю Конной площади, на пересечении с Большой Дворянской улицей, где получился ансамбль из двух скругленных на углах двухэтажных зданий. Наиболее значительным был трехэтажный дом дворян Дебольцовых вблизи монастыря, в начале нынешней нечетной стороны Плехановской (на уже не существующем углу с ул. К. Стрелюка, бывшей Пятницкой). Сохранившиеся документы 1840-х годов называют владельцем особняка гвардии поручика Н. И. Дебольцова. Однако еще большую известность снискал его отец И. Н. Дебольцов, скончавшийся в 1827 году, - один из самых образованных воронежцев конца XVIII века, член кружка Е. А. Болховитинова. В 1853-1859 годах этот дом занимала губернская гимназия, сюда же в 1853 году временно вселилась Казенная палата (в связи с перестройкой здания палаты на Б. Дворянской).

Торговый центр - одна из городских зон, где устраивались гостиницы. После учреждения Митрофановского монастыря - центра притяжения многих россиян - в его районе тоже открывались номера для приезжающих, и почти вся Новая (Большая) Московская стала «гостиничной» улицей. В 1850-1860-е годы приобрели популярность: гостиница купца М. А. Аврамова в его собственном доме, вблизи монастыря (на месте современного здания № 4); гостиница в доме купца С. Д. Занина вблизи Хлебной площади; трактир в доме купца П. С. Борисова, в квартале между Острогожской улицей и Конной площадью (на нынешней четной стороне Плехановской), где любила собираться и местная, и приезжая небедная публика.

В 1854 году (а возможно, и в другие годы тоже) в доме Занина останавливался известный русский литератор Н. В. Кукольник: будучи чиновником Военного министерства, он не раз приезжал в Воронеж, в его торговый центр, в связи с поставками провианта в армию.

Дом Борисова находился там, где первоначально были отведены места для строго определенных лавок, но где с середины XIX века владельцы стали перестраивать корпуса на свой лад. Питейное заведение в здании Борисова долгое время содержалось купцом Д. А. Колыбихиным, а затем поступило в заведование собственника дома. Трактир получил большую известность благодаря тому, что в нем стояла музыкальная машина. Предполагается, что это заведение стало прототипом для трактира, описанного в романе А. И. Эртеля «Гарденины»: «У накрытых прилитыми скатертями столов сидели, пили, курили цигарки, кричали, заводили песни... И временами, покрывая весь шум, гудела машина: «Не белы-то снежки во поле забелилися...». Персонаж романа восхищается машиной, глядя «на медные трубы, на валы с крючочками, на колесо, которое вертел... мальчишка». Возможно, что в начале 1840-х годов, во время своих проездов через Воронеж, именно этот трактир посещал поэт М. Ю. Лермонтов. Предание о том, как он вел себя в трактире, дошло до нас в пересказе поэта А. В. Кольцова и писателя А. В. Станкевича (брата философа). А. В. Станкевич вспоминал: «Появлявшиеся стихотворения Лермонтова читал Кольцов с жадностью и рассказывал как-то мне с грустною задумчивостию, что Лермонтов проезжал Воронеж и будто бы кутил там с какими-то офицерами, закуривая трубку ассигнацией». А в 1860-х годах в трактире Борисова (его называли и гостиницей - так много было в нем гостей) прошло собрание воронежских живописцев, пытавшихся объединиться в товарищество.

Во время всплеска частной инициативы, в 1871-1872 годах на улице насчитывалось, судя по документам, 7 гостиниц и 3 постоялых двора. А если учитывать площади и кварталы, прилегающие к улице, то всего - 14 гостиниц и 26 постоялых дворов. По-прежнему обслуживали гостей в домах Аврамова и Занина. Напротив гостиницы Аврамова, в бывшей усадьбе Дебольцова, принадлежавшей теперь усманскому купцу А. Ф. Протопопову, содержал гостиницу купеческий сын В. Г. Калашников, тоже выходец из города Усмани.

К 1910 году на Большой Московской в целом числилось 55 домовладений (это, конечно, не считая многочисленных лавок на площадях), и абсолютное большинство владельцев были предринимателями. С развитием российского капитализма в конце XIX и начале XX века еще более усилились коммерческие функции этой улицы. Ее неотъемлемой частью были не только бесконечные лавки и магазины, но и конторы, и несколько банков. В это время ряд старых домов заменили новыми, крупными, или перестроили. Модернизация частично коснулась даже площадных лавок XVIII века. В результате в угоду частным интересам капиталистов нарушался старый ансамбль торговых рядов и Смоленского собора, местами загораживались виды на собор.

Воронежцы-коммерсанты гордились тем, что число банков постоянно росло. Местное отделение Государственного банка в 1884 году приобрело усадьбу у купца П. К. Капканщикова-младшего (внука П. К. Капканщикова-старшего) и в 1885-1886 годах перестроило под офис его флигель, стоявший на месте современного здания № 6, на углу Большой Московской и Пятницкой. В 1899-1900 годах было сооружено здание Санкт-Петебургско-Азовского банка (позже Северный, Русско-Азиатский банк) на месте дома № 20, на углу с Никитинской. Самым крупным стало здание Волжско-Камского коммерческого банка, возведенное в 1914-1915 годах на месте жилой купеческой усадьбы Борисовых (ныне д. № 10).

В конце XIX века на углу с Мало-Дворянской (Ф. Энгельса), в доме купца С. А. Ульянищева размещалась торговая (хлебная) биржа. Ее называли также «биржевой гостиницей»: еще до официального учреждения биржи здесь останавливались и заключали сделки предприниматели. Деловые разговоры вели в гостиничном трактире, сидя за утренним чаем. К вечеру же публика менялась, и частная гостиница превращалась в увеселительное заведение - лились рекой крепкие напитки, звучали удалые песни... Биржа получила юридический статус в 1897 году, первоначально ее правление находилось в том же доме. В 1900 году офис перевели в дом наследников купца И. Н. Галютвина, на противоположный угол с Мало-Дворянской, а затем в другое помещение на Большой Московской. Еще позже биржа въехала в специально сооруженную в 1905 году пристройку к Северному банку (со стороны Никитинской). А в доме Ульянищева осталась частная «биржевая гостиница». Вплотную к этому угловому зданию стоял второй корпус дома С. А. Ульянищева, где с середины 1900-х годов размещалось местное отделение Азовско-Донского банка. Теперь на месте гостиницы и банка - крупное послевоенное здание, построенное в 1953 году (д. № 15).

Улица продолжала принимать приезжих и в обычных гостиницах. С завидным постоянством содержала номера в своем доме купеческая семья Аврамовых. Судя по архивному чертежу и дореволюционным открыткам, это был очень старый дом в духе классицизма, сохранявшийся с первой половины XIX века. Иная судьба была уготована бывшему дому Дебольцова (Протопопова) и устроенной в нем гостинице. В 1900-1901 годах новый владелец, купец П. А. Шухмин, придал зданию побольше роскоши и внутри, и снаружи: оставил старые полуколонны, но добавил большие металлические купола и сделал пристройку, после чего открыл гостиницу под новым названием «Франция». При ней работал первоклассный ресторан с оркестром. От гостиницы отходил омнибус ко всем железнодорожным поездам.

Вблизи «Франции» бывший особняк Савостьянова (Занина) по-прежнему принадлежал городскому общественному самоуправлению, но в 1878-1879 годах городские дума и управа переехали из него в другое здание. В старом же доме вплоть до 1917 года город предоставлял один этаж Мещанской управе. К радости воронежской интеллигенции, в 1894 году здесь же открылся губернский музей - город выделил ему зал второго этажа и еще несколько помещений. Музей создавался заботами общественности, одним из главных его организаторов был известный краевед С. Е. Зверев. А в первом этаже, уже тогда сыром и темном, устроили воинскую гауптвахту.

Рядом со зданием тянулся до Пятницкой улицы старый Думский сад. В 1907 году город основал в нем Художественно-ремесленную учебную мастерскую, названную именем воронежского инженера и благотворителя С. Н. Коломенкина. Проявила инициативу и выделила капитал вдова благотворителя, А. Ф. Коломенкина. В 1909 году стали строить новое здание мастерской, дабы создать удобства ее воспитанникам... .

Большинство же воронежцев в своей повседневной жизни, конечно, обращало основное внимание на лавки и магазины, которыми кишела улица конца XIX - начала XX века. Некоторые из них принадлежали известным российским фирмам. Так, книжный магазин «Товарищества И. Д. Сытина» прочно обосновался около площади Круглых рядов, в доме, которым владела семья купца В. М. Шведченко (теперь угловой дом по ул. Дзержинского, 16). Российско-американская фирма резиновых изделий «Треугольник» торговала калошами на углу с нынешней Пушкинской. Московский «Торговый дом С. В. Перлова» реализовывал чай, сахар и кофе в угловом доме Галютвиных, рядом с той частью капитальных лавок XVIII века, что была обращена на Мало-Дворянскую и представляла собой Рыбный ряд.

Но не меньшей популярностью пользовались и многие заведения местных торговцев. Исторически сложилось так, что товары для простого народа продавались на площади напротив Смоленского собора. Например, в лавке купца В. Н. Яковлева (деда народного артиста СССР Ю. В. Яковлева) покупали изделия из кожи, у купца С. А. Ульянищева - холст и мешки, у крестьянина А. А. Рыжкова - крестьянское же платье. А двери более дорогих магазинов открывались в других местах, в престижных домах. Под торговлю было отведено несколько помещений в купеческой усадьбе Хариных, что тянулась между двух площадей, от Круглых рядов до Старо-Конной, где на углу красовался дом с закругленным фасадом (место теперешнего сквера возле Никитинской библиотеки). Воронежцы привыкли покупать стеклянные изделия и другую посуду в собственном магазине Н. Ф. Харина и его потомков. В их же усадьбе «Торговый дом «Братья Тер-Паносовы» открыл один из галантерейных магазинов. Там же дворяне В. И. Раевский и А. И. Звегинцов (депутат Государственной Думы) снимали помещение для своей типографии «Печатник». В другой части улицы простиралось крупное домовладение Вяхиревых. В 1904 году купец А. Н. Вяхирев, сначала состоявший в товариществе «Братья Вяхиревы», но затем вышедший из него, выстроил большой двухэтажный дом (ныне № 16), где на первом этаже разместил свой богатый магазин обуви и других мануфактурных товаров. Левее, до Никитинской улицы, тянулся еще один дом Вяхирева с затейливым фасадом в русском стиле, там первый этаж арендовали частная аптека и стекольный магазин.

Строгое закрепление определенных видов торговли по местам, по рядам, которое пытались ввести в XVIII веке, уже не соблюдалось. Фирма купцов С. В. Типцева и В. М. Шведченко вела бакалейную торговлю на углу Рыбного ряда. Товарищество «Братья Вяхиревы» по проекту 1905 года перестроило свою «лавку» в Москательном ряду, за Смоленским собором - превратило ее в объемный трехэтажный корпус и предлагало там большой выбор одежды...

Ближе к концу Большой Московской и к окраине города, в кварталах, граничивших с Кольцовской улицей, умещалось много небольших одноэтажных и двухэтажных домов. В числе их владельцев были горожане, в прошлом или настоящем принадлежавшие к низшим сословиям, но разбогатевшие до такой степени, чтобы иметь недвижимость на популярной улице. Большую активность демонстрировали выходцы из семей соседней Ямской слободы - купцы Паньшины и крестьяне Копёнкины, а их промыслы отчасти напоминали о ямщицком деле их предков. Василий Копёнкин держал «контору сообщения с Задонском при помощи дилижансов» в своем доме левее Северного банка, в том квартале, где теперь магазин «Детский мир». Его брат Виктор имел несколько домов в квартале напротив (на углу с Никитинской одно из зданий арендовала конфетная фабрика «Рамонь»). Другие родственники содержали кузницу на пересечении с Кольцовской. А коннозаводчики Паньшины располагали зданиями за Кольцовской, на нынешней нечетной стороне Плехановской. В 1910-х годах И. Н. Паньшин имел там для продажи лошадей несколько конюшен и манеж.

В предреволюционные годы разбогатевший крестьянин, предприниматель П. З. Кирсанов стал обладателем едва ли не самого нарядного в этом районе частного жилого особняка. Дом в два этажа простоял до середины 1970-х годов, его место определяется так: перед современным зданием Трансагентства...

Увы, в этих же окраинных, малопрестижных кварталах, в традициях дореволюционного города устраивались благотворительные заведения для бедных жителей. Вблизи конюшен Паньшина, у перекрестка с Кольцовской, на месте здания № 52 по этой улице находился городской ночлежный приют. В 1889 году на его базе был основан Дом трудолюбия, где неимущие, немощные или бездомные люди получали возможность заработка, занимаясь несложными ремеслами. Они изготовляли картонные коробки, чемоданы, канцелярские принадлежности. Полноправная деятельность Дома началась в 1894 году. В том же квартале, ближе к границе города, к улице Пограничной (теперь ул. Революции 1905 года) работал филиал публичной библиотеки, носивший имя А. С. Пушкина. Общественность создала его в начале 1900-х годов специально для окраинных жителей. А ближе к центру города Мариинское попечительство построило в 1901-1902 годах обширное здание училища слепых (ныне дом № 29).

Большая Московская заканчивалась у Заставы, упираясь в кирпичные обелиски. Участок от Пограничной улицы до Заставы считался пригородным. Он относился к Ямской слободе, служил ее главной улицей. Среди тамошних домовладельцев мы обнаруживаем представителей коренных ямских семей - это уже упоминавшиеся Копёнкины и Паньшины, а также наиболее состоятельные слободчане Павловы, Родных и другие. Там же находилось правление Ямского сельского общества (в квартале нынешней школы № 35). В 1911 году вблизи здания правления, на месте бывшего общественного колодца (вероятно, возле перекрестка с Пограничной) открыли памятник императору Александру II. По преданию, из этого колодца поили лошадей Александра в 1837 году, когда он, еще не государь, а наследник престола, посещал Воронеж. Скульптура была изготовлена на средства жителей слободы из огнеупорной глины, на местном кафельном заводе крестьянина М. И. Павлова. В это время широко отмечалось 50-летие со времени отмены крепостного права, и во многих селах и слободах губернии появлялись подобные памятники «царю-освободителю». А основным источником воды в Ямской слободе тогда был уже не старый колодец. На Большой Московской, вблизи Заставы, действовала конная водокачка, принадлежавшая крестьянину М. И. Еремину. Вообще у Заставы была сконцентрирована торгово-предпринимательская жизнь слободы: работали пекарня, пивная, несколько лавок. Там же размещалось подворье земской почты...

Конечно, когда речь заводили о Большой Московской, в первую очередь подразумевали ее городскую, а не слободскую часть. И воронежцы не могли не стремиться создать как можно больше коммунальных удобств на такой значительной улице и ее площадях. Характерно, что в первую очередь все новые удобства получал отрезок улицы, ближний к монастырю. В 1869 году через Большую Московскую прошла линия первого городского водопровода - от монастыря до Конной площади, на которой выросла водонапорная башня. Этот же отрезок, а также дорога около Смоленского собора прежде всего вымащивались, а затем перемащивались в течение XIX века. Вообще вся Большая Московская считалась улицей с самым интенсивным в городе гужевым движением (а на перекрестке с Мало-Дворянской была «биржа», то есть стоянка, извозчиков), и поэтому здешние дороги всегда доставляли воронежцам множество забот. Частично они имели вид шоссе (щебеночного покрытия). Однако ухаживать за большими площадями и проездами около площадей было очень сложно в условиях городского безденежья. Многие годы там наблюдалась вопиющая антисанитария - из-за навоза, пищевых и других нечистот. «Главная рыночная площадь (Щепная, Хлебная, Смоленская)... отличается особенною нечистоплотностию, - негодовал в 1879 году молодой городской голова А. Н. Аносов. - Осмотр площади и разных торговых заведений показал, что наша грязная рыночная площадь, окаймленная со всех сторон таковыми же дворными площадями, без единого исключения представляет особенно выдающийся грязный фокус города!». Еще до Аносова, в 1874 году, началась замена мостовой в районе Конной площади. Но именно при Аносове, с середины 70-х до середины 80-х годов, велись самые масштабные за весь позапрошлый век работы по очистке и укреплению не только площадей, но и всей улицы. Булыжное покрытие этих лет, поддерживаемое уже не столь значительным ремонтом, сохранялось очень долго, но и оно без должных усилий города серьезно испортилось за несколько лет до революции. В 1910 году сумели подправить дорогу на Старо-Конной площади, у Кольцовского сквера - в одном из самых людных мест. Но общая картина была очень неутешительной. Правда, местами ее скрашивали асфальтированные тротуары, обсаженные каштанами и пирамидальными тополями. Солидный вид улицы усиливала и линия конно-железной дороги (конки), к прокладке которой решено было приступить в самом конце позапрошлого века.

Большая Московская - улица контрастов: рядом с блестящим особняком можно было видеть ухабы и навозные кучи, рядом с франтоватым коммерсантом - простолюдина, деревенского жителя, который вез на базар свой товар, или убого одетого беднейшего горожанина, постоянного посетителя дешевых торговых заведений около базара. Старожилу П. Н. Потокину особенно врезалось в память, какое потрясающее количество нищих собиралось у базаров...

Главное своеобразие улицы и к началу XX века по-прежнему заключалось в важнейших базарных площадях. А они к этому времени стали исключительно тесными, уже не могли вместить всех приезжавших крестьян, и приходилось расставлять лошадей с возами по улицам, примыкавшим к площадям. Осенью все базары сливались в один, в огромную массу продавцов и покупателей. Ряды телег создавали крайние трудности для прохода и проезда, вызывали нарекания владельцев магазинов, загрязняли Воронеж. Городская управа была вынуждена уделять много внимания разгрузке центральной торговли, частичному переведению ее на окраинные места, введению специального распорядка на базарах.

История Митрофановской (нынешней Университетской) площади и Старо-Конной (которая входит в состав площади Ленина) описана в этой книге в отдельных статьях. Осталось рассказать в подробностях о других площадях, которые уже не значатся на карте города...

ГОСТИНЫЙ ДВОР, ИЛИ КРУГЛЫЕ РЯДЫ - их нашумевшая история неотделима от истории улицы. Согласно генплану 1774 года, на начальном участке Новой Московской образовали торговое место - Гостиный двор, где купцы продавали привозные, иногородние непищевые товары. Сегодня на месте этой площади: на четной стороне Плехановской - прямоугольный сквер с памятником «жертвам белого террора»; напротив, на нечетной - Бунинский сквер с памятником И. А. Бунину. Новая площадь в какой-то мере сохраняла планировочные традиции Воронежа, заложенные до пожара 1773 года: она частично захватывала территорию прежнего главного городского базара. К тому же, торговля «знатными» товарами (хотя и не вся) перешла на нее с другой старой площади, находившейся неподалеку, около Пятницкой церкви - та площадь выполняла функции Гостиного двора в «дорегулярном» Воронеже (см. статью «Улица Володарского» (Д. К.)).

Площади дали второе имя сооруженные на ней Круглые ряды. Два полукруглых, симметричных относительно улицы, кирпичных здания со стройными арками. Каждый полукруг состоял из 24 секций, частных лавок, состыкованных друг с другом, объединенных общим зданием. Чертежи кирпичного Гостиного двора составлял губернский архитектор И. И. Волков. Общего проекта было недостаточно, зодчему пришлось вычерчивать каждую из секций, так как их строили по отдельности частные торговцы. В областном краеведческом музее уцелели проекты трех секций, предназначенных для купеческой семьи Капканщиковых. Здесь торговый ряд назван Красным; следовательно, он изначально предназначался прежде всего для продажи «красного товара» (материй). Чертежи помечены декабрем 1787 года, а это значит, что необходимо исправить неточность или опечатку в труде Е. А. Болховитинова, повторенную впоследствии другими авторами: первый воронежский историк-краевед утверждал, что «Гостиный двор каменный» построен в 1786 году. Как мы видим, в реальности сооружение лавок Капканщиковых могло начаться не ранее 1788 года.

В 1791 году группа купцов ходатайствовала о переводе в Гостиный двор торговли «красными товарами» с новой Торговой площади, где их продавали временно, за отсутствием других мест. По-видимому, тогда лавки-полукруги уже были достроены до конца.

Помимо Капканщиковых, в этих рядах в конце XVIII и первой половине XIX века торговали Гарденины, Титовы, Савостьяновы, Елисеевы, Мещеряковы, Массалитиновы, Глумовы, Нечаевы, Кривошеины и другие известные купеческие семьи.

Бесславный конец Круглых рядов так же, как и их помпезное начало, был обусловлен коммерческими соображениями воронежцев. Ряды утрачивали свое торговое значение постепенно, начиная с 1870-х годов. Состоятельные предприниматели предпочитали выстраивать для себя обособленные броские лавки, а не тесниться в общем здании. А секции Круглых рядов невозможно было перестраивать по отдельности из-за цельности ансамбля и дугообразности его стен. По свидетельству очевидца, краеведа В. Г. Веселовского, в 1890-х годах в рядах работал только один магазин. В начале XX века торговли тоже почти не было, лишь по воскресеньям собирался птичий базар. И в городскую казну не поступали желаемые доходы, налоги с торговцев. Городское самоуправление решило очистить площадь от лавок, предварительно закрепив большинство из них в собственности города. В течение 1900-1903 годов было куплено 14 лавок. Сами коммерсанты, задававшие тон в думе, не могли осознать историко-архитектурной ценности рядов, а ведь здания, не претерпевшие переделок благодаря своей форме, превратились к этому времени в памятник старины екатерининской эпохи. В архивных документах сохранилась точная дата: 14 марта 1914 года дума предписала управе «немедленно приступить к сломке принадлежащих городу зданий в Круглых рядах». Разрушение началось. Эту картину и застал искусствовед Г. К. Лукомский, посетивший наш город и вскоре сделавший в своей книге (1915 г.) упрек воронежцам - за то, что не ценят наследие, а сооружая новые здания, создают «красно-кирпичный ужас». Еще более некстати для городских властей выяснилось, что в декабре 1914 года в Воронеж прибудет сам государь Николай II - и, как и все другие приезжавшие цари, обязательно проследует в Митрофановский монастырь мимо Круглых рядов! Пришлось задекорировать ряды сплошной аллеей из елок... И дальше бутафории дело не пошло. Благоустроить площадь, убрать развалины лавок до революции не успели...

Площадь связана и с культурной жизнью дореволюционных воронежцев. В 1900-1915 годах в доме купцов, потомственных почетных граждан Нечаевых, который стоял на западном краю площади, у перекрестка с улицей Воскресенской (около того места, где ныне Госархив), размещалась публичная библиотека.

СОБОРНАЯ (ИЛИ СМОЛЕНСКАЯ) ПЛОЩАДЬ - так называлась в XIX - начале XX столетия центральная часть Торговой площади. Она находилась на отрезке Плехановской между нынешними улицами Пушкинской и Ф. Энгельса.

Эта площадь была создана в последней четверти XVIII века в результате сооружения двух пар Г-образных торговых рядов. Внутри площади-прямоугольника, образованной рядами, с 1779 года возводился собор. Полностью строительство удалось завершить лишь в 1822 году, так как храм обвалился, и его начали сооружать заново. В итоге он обрел впечатляющие черты ампира. Имел очень массивную храмовую часть с высоким портиком и элегантную колокольню с круглыми механическими часами наверху. Собор величествовал на нынешней четной стороне улицы, там, где теперь НИИ связи. Колокольня, поставленная на линии улицы, стала доминантой ее центральной части, возвышалась над торговыми местами. В XIX веке рядом с колокольней, по бокам от нее выстроили принадлежавшие собору двухэтажные лавки.

Более официально собор назывался Троицким, а в народе чаще всего Смоленским - горожане издавна привыкли к приделу во имя Смоленской Божьей Матери, который уцелел, оставался действующим после обвала храма. С 1836 года собор считался кафедральным, то есть главным в епархии, так как прежний кафедральный собор - Благовещенский -отошел к Митрофановскому монастырю.

В течение XIX и начала XX века на Соборной площади прибавлялись новые торговые сооружения; постепенно они перестраивались, модернизировались...

Наиболее приметными в пестроте городского быта стали так называемые «общественные галереи» - площадные каменные здания, которые принадлежали городскому самоуправлению и сдавались в аренду под дешевые заведения - лавки, лотки, трактиры. В народе ходило множество рассказов и баек о здешних происшествиях, а для городского управления галереи были большой головной болью. С одной стороны, из-за скудного бюджета город затруднялся поддерживать лавки в приличном виде; с другой - сдача лавок в аренду была для города одним из источников доходов, и поэтому «доходность галерей» постоянно пытались увеличить.

Первой построили 1-ю общественную галерею (такова была официальная нумерация), в народе носившую легендарное название «Обжорка». Она выходила на улицу торцом, стояла слева от Смоленского собора, между храмом и ближним крылом лавок XVIII века, в котором были Рыбный и Табачный ряды. Каменную галерею строили по плану 1787 года. Должного порядка в строительстве не было и в то далекое время, ибо, как отмечал наместник В. А. Чертков в своем предписании в 1789 году, место для галереи предоставлено, но вместо каменного здания «поделаны деревянные шалаши, закрывающие вид каменных лавок и делающие безобразие». Позднее галерея все-таки обрела прочный кирпичный вид, но только частично. К улице оказались обращенными более примитивные помещения - навесы из рогож и железа, опирающиеся на каменные, в три ряда, столбы. Под «внешними арками» с давних пор продавали копеечные мучные изделия, в том числе калачи и булочки в форме птиц и животных. Внутри навеса «сдавали места» для продажи вареного мяса и рыбы, и здесь, как сообщалось в докладе городской управы 1887 года, «устроены приспособления для истребления пищевых продуктов, так что эта средина навеса служит как бы столовою для простолюдинов», а самое заднее помещение было трактиром. Слева около «Обжорки», у тыльных стен Рыбного ряда, сидели бабы, предлагавшие сальники, пироги и другие любимые лакомства бедноты. В 1880-х годах «Обжорку» «облагообразили», перестроили в одноэтажное здание с башенками и трактиром внутри, но оно вскоре обветшало, а простонародный трактир, по словам краеведа-очевидца В. Т. Веселовского, «превратился в арену подвигов отброса городской жизни». В 1910 году комиссия городской думы, созданная для упорядочения торговли на площадях, заключила, что легендарная «Обжорка» «представляет собой зловонную отвратительную клоаку, приют оборванцев и проституток» и что совершенно невозможно ее дальнейшее соседство с кафедральным собором. В 1914 году быстрыми темпами началась перестройка галереи в виде двухэтажного корпуса, где верхнее помещение предназначалось для народной столовой. Во время обсуждения проекта в думе шли большие споры. Одни гласные полагали, что на месте «Обжорки» должно быть отдельное капитальное здание столовой, и уважительно называли ее посетителей «людьми, лишившимися заработка»; другие вели речь о «хулиганах», которым вообще нельзя отводить «место, ценное для торговли»... Только к марту 1917 года удалось полностью завершить отделку нового здания с красивыми фасадами в стиле неоклассицизма - это была одна из последних предреволюционных работ талантливого городского архитектора М. Н. Замятина.

2-я общественная галерея стояла на той же стороне площади и улицы, но справа от собора. Как и 1-ю галерею, ее сооружали по плану 1787 года, сначала величиной в один этаж. В 1879 году купец-арендатор П. С. Борисов пристроил к ней двухэтажное помещение, где содержал «Куриный трактир»: там были завсегдатаями торговки курами. К началу XX века и эта галерея пришла в полную ветхость, и ее перестроили еще раньше, чем 1-ю, - в 1913 году. Новое двухэтажное здание целиком отвели под торговлю.

3-я и 4-я общественные галереи находились на противоположной стороне площади. 3-я существовала с 1836 года. Город перестроил ее в 1903-1904 годах, надбавив один этаж. Наконец, 4-я галерея строилась в 1859 году, а через десять лет ее расширили купцы-арендаторы Веневитинов и Болдырев. В 1909 году группа арендаторов - братья Тер-Паносовы и братья Давыдовы - заменили полутораэтажное здание на двухэтажное.

Соборная площадь всегда считалась местом притяжения бедных горожан. Долгое время на ней бурлил популярный в народе Толкучий рынок («толкучка», «толпа»). Так, в 1870 году полицмейстер доносил городской думе, что «нижние чины из евреев, которые по желанию их приписаны для счета в мещане г. Воронежа», занимаются здесь продажей «старого платья, тряпья и разных мелких вещей». Они «самовольно поставили на площади этой разные лари и большие сундуки», а уходя, не убирают их; складывают туда «разный хлам» до следующего дня. В 1892 году толпу перевели на Старо-Конную площадь.

Эта же площадь была свидетельницей горьких дней в жизни молодого поэта И. С. Никитина. Когда умерла его мать, отец безнадежно запил, и семья испытывала большие трудности. «У них только оставался скудный доход с постоялого двора да свой угол, - писал биограф поэта М. Ф. Де Пуле. - Правда, Иван Саввич выходил перед большими праздниками торговать восковыми свечами на столах, расставленных обыкновенно по Смоленской площади для продажи разных вещей, как то: свеч, ладону, стеклянной посуды и проч.; но эта торговля доставляла ему самые ничтожные барыши и почти всегда сопровождалась нравственной пыткой. - «А! Посмотрите... Вон студент сидит за столиком, его благородие, словно наш брат-мужик!» - кричали обыкновенно кулаки, толпившиеся на базарных площадях...».

ХЛЕБНАЯ ПЛОЩАДЬ простиралась к западу от Соборной, на месте современного крытого рынка, ее ограничивали нынешние улицы Пушкинская, Куколкина, Ф. Энгельса. Она возникла в 1770-е годы. В XIX столетии за ней укоренилось (возможно, появившееся еще в конце XVIII века) название «Хлебная». Здесь торговали зерном, мукой, выпеченным хлебом. К площади был обращен Мучной ряд капитальных лавок XVIII века. Большое свободное пространство рядом с лавками позволяло ставить на площади ряды лошадиных повозок с товарами. Здесь же продавали скот.

В 1828-1829 годах на двух площадях, симметричных относительно Ново-Московской, - Хлебной и Сенной - были вырыты колодцы, одни из первых в городе. Принадлежали они частным лицам. Попытки устроить колодцы в центре города были и в предыдущие десятилетия, но технически воплотить этот замысел не удавалось. А в 1876-1877 годах на Хлебной построили вторую по счету напорную башню городского водопровода. После прокладки водопровода только из одного здешнего старого колодца продолжали качать воду, а над двумя другими торговцы устроили балаганы, и в одном продавали мясо, а во втором - соль, деготь и прочий «черный товар». В 1900 году на площади появилась микроскопическая станция для санитарных нужд.

В начале XX века в Мучном ряду продолжалась исконная мучная торговля, ее вели такие известные в городе купцы, как А. Н. Безруков, А. И. Тюриков, К. В. Федоров.

СЕННАЯ (ПОЗЖЕ ЩЕПНАЯ) ПЛОЩАДЬ располагалась к востоку от Соборной, там, где ныне стоят новые высотные корпуса НИИ связи, в пространстве, ограниченном теперешними улицами Пушкинской, Средне-Московской, Ф. Энгельса. Ее тоже образовали в 1770-х годах. С конца XVIII - начала XIX века площадь именовали Сенной в связи с торговлей сеном. Однако в конце 30-х годов XIX века отвели другое место для новой Сенной площади - в районе нынешней Студенческой улицы. Здесь же наиболее характерной стали считать продажу щепного (щепенного, щепянного) товара, то есть различных деревянных изделий, наиболее крупными из которых были телеги, сани и мебель. На площадь было обращено то крыло капитальных торговых построек XVIII века, которое называли Щепным рядом (оно размещалось ближе к Пушкинской улице). И площадь принялись называть Щепной. Такой топоним тоже чуть было не отпал, поскольку власти решили и тележно-санную торговлю перевести на новую Сенную площадь. Однако, вопреки неоднократным запрещениям городской управы и полиции, в 1870-е годы над двумя заброшенными колодцами, в устроенных там балаганах продолжали продавать и телеги, и сани. Так благодаря непослушанию торговцев название «Щепная» прочно вошло в городской быт.

Тем не менее, городское самоуправление уже в 1870-х годах перевело на эту площадь торговлю разнообразными продуктами - овощами, фруктами, мясом, рыбой, птицей (для чего в 1875 году удалось устроить 11 павильонов-балаганов, принадлежавших городу), и уже тогда площадь «сделалась местом большого стечения народа в базарные дни». Площадь была известна и тем, что на ней в XIX - начале XX века располагалась «важня» - весовая галерея, внутри которой стояли главные городские весы. Новую деревянную «важню» взамен старой соорудили в 1879 году по проекту городского архитектора А. П. Багалдина-Таишева, для нее город приобрел новые американские весы фирмы «Фербэнкс». На этой же площади город выстроил деревянный Молочный ряд. И хотя продолжал действовать старый Щепной ряд, по сути дела, к концу XIX века топоним «Щепная площадь» уже воспринимался не как отражавший всю реальную многообразную торговлю, а как исторический, полюбившийся в народе. А благодаря обширной продуктовой торговле здешнему базару была суждена очень долгая жизнь, продолжавшаяся и в XX веке.

Кроме того, на углу описываемой площади в позапрошлом столетии действовала одна из самых первых воронежских книжных лавок - лавка Д. А. Кашкина. Долгое время этот предприниматель-просветитель оставался единственным книгопродавцом в городе. Именно он оказал поддержку начинающему поэту А. В. Кольцову, который стал посещать его магазин. Вообще же Кольцов, сын прасола (торговца скотом), много раз бывал на городских базарных площадях, хорошо знал их быт.

... После октября 1917 года улица и все ее площади одними из первых в городе оказались в революционном водовороте. В связи с декабрьским декретом ВЦИКа были национализированы банки. Начались перемены в организации торговли.

27 августа 1918 года городской участок Большой Московской переименовали в улицу Плеханова (к 1920-х годам название уже преобразовалось в форму притяжательного прилагательного: Плехановская). Так увековечили память о видном социалисте, основателе и теоретике русской социал-демократии Георгии Валентиновиче Плеханове (1856-1918). В 1866-1873 годах он учился в Воронежской военной гимназии (так некоторое время назывался Кадетский корпус). Впоследствии, в 1879 году, приезжал в Воронеж на съезд организации «Земля и воля», который тайно проходил на речных островах в районе «Шлюза», а затем в Ботаническом саду и Архиерейской роще. Плеханов выступил на съезде против тактики индивидуального террора. В районе Ботанического сада (теперь это Центральный парк, см. статью «Улица Ленина») он покинул собрание с историческими словами: «В таком случае, господа, мне здесь делать больше нечего!». В результате «Земля и воля» вскоре раскололась на «Народную волю» (сторонники террора) и «Черный передел» (сторонники передела земельных отношений во главе с Плехановым).

Одновременно с улицей, в 1918 году, переименовали Щепную площадь, назвав ее площадью Парижской Коммуны в честь революционного французского правительства 1871 года.

За сменой названий последовали трагические события 1919 года - события Гражданской войны. Печальную известность получила площадь Круглых рядов. В краеведческой литературе она часто упоминалась в связи с «белым террором». Когда Воронеж был захвачен белогвардейскими частями генерала А. Г. Шкуро, на площади расчистили участок и устроили виселицу, где по приговору военно-полевого суда состоялась казнь нескольких пойманных коммунистов, советских работников, в том числе коменданта города П. П. Скрибиса. Менее известны события «красного террора», а в Воронеже он предшествовал «белому». 4 октября 1919 года газета «Воронежский телеграф», которая временно возобновила свою работу с приходом белых, опубликовала заметку «Ужасы чрезвычайки». Сообщалось, что в саду Губернской ЧК обнаружены (выкопаны) 6 трупов священнослужителей и церковнослужителей и 8 трупов монахов со следами истязаний. ЧК в 1918-1919 годах занимала очень известную в городе усадьбу, бывший дом Нечаевых со двором.

После Гражданской войны новая власть окончательно закрепила в муниципальную собственность 30 домовладений на Плехановской. Название одного из жилищных товариществ, созданного в бывшем особняке Кирсанова, повторяло название улицы: «имени Плеханова». В 1923 году решением Привокзального волисполкома в состав Плехановской включили отрезок Большой Московской, проходивший в Ямской слободе.

И при Советской власти Плехановская осталась главной торговой улицей. Во многих старых постройках открывались магазины нового образца. В 1920-е годы бывший дом Вяхиревых заняло правление ЦРК - Центрального рабочего кооператива, а в нижнем этаже по традиции работал обувной магазин. Но улица стала приобретать и административное значение. В те же годы в здании бывшего Волжско-Камского банка размещался губернский военкомат.

В годы нэпа временно наблюдался размах частной торговли в площадных и уличных лавках и магазинчиках. Для них ввели сквозную нумерацию; например, галантерейный магазин Я. Я. Табачникова имел № 296. В списках торговцев-«нэпманов» мы видим множество всплывших на этой волне малоизвестных имен. Но уже не находим фамилии большинства крупных коммерсантов, которые покинули город вместе с отступавшими белыми войсками в 1919 году. Все же некоторые «бывшие» остались верны Воронежу, в их числе - товарищество братьев Тер-Паносовых и фирма братьев Иофиных, которая имела мебельный магазин на краю прежней Щепной площади (со стороны нынешней Пушкинской). Были и новые торговые объединения с броскими названиями: «Прогресс», «Идеал», «Оборот», «Рекорд», «Слава»...

В 1930-е годы картина, конечно, изменилась. Число магазинов на Плехановской уменьшилось, они стали укрупненными, централизованными, о чем свидетельствовали и их названия: книжный магазин КОГИЗа № 4 (в старой длинной лавке, на том углу с Пушкинской, где теперь НИИ связи), магазин «Маслопрома» № 2 (в том же квартале, около перекрестка с ул. Ф. Энгельса), магазин «Мехторга»... На Плехановской помещались и конторы централизованных промышленно-торговых организаций: «Горпромсоюз», «Маслопром», «Главшелк», «Главптицепром», «Главуголь», «Заготзерно», уже упоминавшееся правление ЦРК... В начале 1930-х годов бывшие здания 3-й и 4-й общественных галерей находились в ведении «Госторга» и «Союзтранса». Многие помещения торговых рядов XVIII века приспособили под склады, но некоторые сохранили свое исконное назначение - например, в Рыбном ряду работал рыбный магазин. В здании бывшего Русско-Азиатского банка, на углу с Никитинской, вплоть до Великой Отечественной войны размещалась центральная городская сберкасса. Самое же значимое преображение случилось со старым зданием Волжско-Камского банка: в нем в 1930-е годы уже размещались городской Совет и горкомы ВКП(б) и ВЛКСМ...

Осенью 1919 года, во время боев за город между белогвардейскими и красноармейскими частями, были серьезно разрушены несколько крупных зданий на улице, в том числе - гостиница «Франция», здание ЧК (бывший дом Нечаевых), угловой корпус дома Шведченко, одна из общественных галерей. Хозяйственная разруха последующих лет усугубила положение. В середине 1920-х годов, когда в городе начались восстановительные работы, спасти «Францию» уже было невозможно, уцелевшие стены здания разобрали.

С конца 1920-х годов улица вновь стала не только хорошеть, но и немного менять свое архитектурное лицо за счет благоустройства разрушенной площади Круглых рядов. Именно в это время здесь уничтожили последние следы лавок XVIII века. Одновременно предприняли попытки дать площади новое название. В 1928 году горсовет переименовал Круглые ряды в площадь Плехановскую. В следующем году, в связи с закладкой здесь памятника «жертвам революции» (приуроченной к 10-летию «белого террора»), на страницах газеты «Коммуна» промелькнул топоним «площадь Коммунаров». Однако оба эти названия не прижились. Видимо, гораздо большее внимание рядовых воронежцев было приковано к цирку, сооруженному в 1929 году напротив места казни коммунаров, на теперешней нечетной стороне улицы (здание простояло до последней войны).

В 1930-е годы прежнюю торговую Старо-Конную площадь превратили в главную площадь Воронежа, построив на ней величественный дом обкома ВКП(б) и облисполкома. В 1936 году Хлебную площадь переименовали в площадь Маяковского, но в довоенное время новые веяния в застройке не коснулись ни ее, ни второй большой площади - Парижской Коммуны (Щепной), где по-прежнему оставался главный городской базар.

Другие участки улицы затронуло выборочное строительство. На том отрезке, что в старину пролегал через Ямскую слободу, до сих пор целы два примечательных здания эпохи первых советских пятилеток. В 1932 году здесь открылась «Ямская школа». Теперь это школа № 35, расширенная в послевоенные годы и носящая имя своего бывшего ученика, Героя Советского Союза Д. Ф. Чеботарева. А у Заставы тянется бывший «Дом специалистов» - крупное жилое здание, которое сооружалось с 1933 года (№ 62).

В 1932 году власти вынесли решение о закрытии службы в Смоленском соборе. Прекратился давний колокольный звон над центром города; и приезжие крестьяне-торговцы, и многие коренные горожане лишились возможности ходить в удобный для них храм. Вскоре в здании собора оборудовали хлебозавод. Во изменение прошлых планов партийно-советского начальства, желавшего снести собор, в 1941 году очередной состав горсовета решил провести внешнюю реконструкцию здания. Новый план предусматривал ликвидацию купола и перестройку колокольни в виде эффектной башни. На башне предполагали установить другие знаменитые часы - Михайловские, перенеся их с проспекта Революции. Безусловно, такой проект нарушал облик архитектурного памятника. И все-таки надо признать, что это был оригинальный для своего времени проект, в целом проникнутый любовью к Воронежу шаг властей, компромиссный вариант украшения улицы и сохранения как исторической постройки, так и исторических часов. Но начавшаяся война разрушила замысел.

Однако огромные планы благоустройства и удобного транспортного сообщения по довоенной Плехановской успели увенчаться должным результатом. Уже в 1927 году вступила в строй трамвайная ветка от Старо-Конной площади до Заставы. Послереволюционным властям досталась «в наследство» отвратительная мостовая. В 1920-1930-е годы они сумели ее не просто исправить, а сделать лучшей в городе. Однако и она совершенно не соответствовала окончательно наступившей в начале 1930-х годов «эре» автомобильного движения. В 1932 году областная газета напечатала письмо шоферов, жаловавшихся на поломки машин. Веневитинов, Муратовский, Мещеряков и другие водители писали: «Едем по улице Плеханова. Она считается лучшей по замощению, а автомобиль ежеминутно прыгает - ямки и канавки то и дело пересекают улицу». Ничто не могло спасти положения, кроме асфальта. В 1937 году асфальтом залили дороги в районе новой главной площади. Осенью того же года начали и в 1938 году завершили асфальтирование Плехановской от Пушкинской до Кольцовской. Причем укладке асфальта предшествовали большие подготовительные работы (укладка камней, выравнивание полотна)...

Потрясения последней войны совершенно изменили облик Плехановской. Война сожгла внутри, но в целом не разрушила многие старинные торговые сооружения, была цела и «коробка» центральной сберкассы. Однако послевоенные архитектурные планы предусматривали снос этих зданий и решительную реконструкцию улицы. Таковы были издержки общей концепции восстановления центра города, придания ему ансамблевости и величия.

Смоленский собор, поврежденный в 1942-1943 годах, еще стоял и использовался под хлебозавод. Однако и ему пришел конец. В начале 1960-х годов на месте храма построили обширный четырехэтажный корпус НИИ связи, выходящий сразу на три улицы. Одновременно со сносом собора вблизи него ломали другие достопримечательности Смоленской площади: и стены бывших общественных галерей, и своды всех капитальных рядов XVIII века, что уцелели к этому времени. В течение 1950-1970-х годов по-новому застроили и противоположную сторону улицы на этом участке, так что теперь здесь вовсе нет никакой площади.

В войну сильно пострадал участок от Кольцовской до Заставы, местами деревянные дома бывшей Ямской слободы выгорели полностью. В 1940-е годы оставшиеся без крова воронежцы рыли на свободных местах землянки. Сохранились такие фотографии: вскоре после освобождения города от гитлеровцев уже пошли трамваи к Заставе, а домов еще не видно - лишь из-под земли торчат трубы временных примитивных жилищ. Вообще многие довоенные жители Воронежа стали возвращаться в родной и любимый город сразу же после ухода оккупантов, несмотря на то, что жить в нем было негде. Но они приспосабливали для ночлега и подвалы, и просто руины, и не зря верили в скорое возрождение улиц. К 1960 году разрушенная часть Плехановской уже неузнаваемо изменилась. «Вместо низких одноэтажных и двухэтажных небольших домиков бывшей Ямской слободы здесь выросли целые ансамбли капитальных домов с сотнями благоустроенных квартир... И дома, и деревья между ними и вдоль тротуаров создают стройный, широкий и прямой проспект», - писал архитектор Н. В. Троицкий.

До 1972 года на площади Парижской Коммуны, прежней Щепной, действовал главный колхозный рынок Воронежа. Но затем вступил в строй современный Центральный крытый рынок на площади Маяковского, бывшей Хлебной. Некоторое время на площади Парижской Коммуны еще можно было видеть полуснесенные павильоны и лотки, а затем на их месте началось крупное строительство. Расширилась территория НИИ связи. Занятая новыми высотными корпусами НИИ, эта площадь тоже больше не существует. Само по себе, без каких-либо официальных решений, вышло из употребления и название площади Маяковского. Оно потеряло смысл потому, что крытый рынок занял подавляющую часть площадной территории.

... Современная улица, как и до войны, имеет важное административное значение: она пролегает через площадь Ленина, где стоит здание областной администрации. Рядом с площадью - здание администрации города.

Улица выполняет и торговую роль, включая в себя как небольшие, так и крупные магазины. Выделяется размерами «Детский мир», который помещается на первом этаже крупнейшего девятиэтажного здания 1970-х годов. В правом крыле того же здания - Союз архитекторов с выставочным залом.

На Плехановской расположены гостиница «Дон» (открыта в 1961 году), один из корпусов технического университета, главный корпус НИИ связи, областное управление статистики, здание «Трансагентства» с кассами автобусных, железнодорожных и авиабилетов, бюро путешествий и экскурсий. Бывший дом политпросвещения обкома КПСС реконструирован под реабилитационный центр для детей-инвалидов «Парус надежды».

В основном архитектурный облик улицы определяют четырехэтажные и пятиэтажные строения 30-60-х годов XX века. Полностью утрачен комплекс торговых рядов XVIII - XIX веков. И все-таки на улице сохранилось несколько старинных зданий, памятников истории и архитектуры. Самый ценный из них - трехэтажный дом № 3, особняк Савостьяновых, часто называемый еще «Магистратом» или «Мещанской управой» (жаль, что в названии памятника не упоминается городская дума). Ныне особняк вмещает правление писательской организации, редакцию журнала «Подъем» и экспозицию областного литературного музея. Фасады сохранили нарядный декор с элементами барокко. По-прежнему красит улицу бывший Волжско-Камский банк (№10). Его отличает строгая и благородная отделка в духе неоклассицизма, с лепниной. В очертаниях аттика есть барочные формы. В 1950-е годы здание восстановлено под исполком горсовета, и поныне здесь - городская администрация.

Два других памятника архитектуры имеют краснокирпичные эклектичные фасады. Бывший дом с магазином купеческой семьи Вяхиревых (№ 16) так и зовется в обиходе - «Красный магазин» (сейчас "Банк Москвы" - ред.). Вот грузная и замысловатая кладка фасада; вот тесная арка, ведущая во мрачный двор-колодец, где взгляд упирается в высокую и такую же краснокирпичную стену хозяйственного корпуса начала XX века... Пожалуй, нигде кроме, как в этом уголке Плехановской, не ощущаешь так сильно, будто ты перенесся во времени на целое столетие назад... А красное здание бывшего училища слепых (№ 29), в первые послевоенные годы восстановленное под облисполком, в 1959 году было отдано областному краеведческому музею. И этот музей, главный хранитель подлинных предметов, островков, осколков местной истории вновь находится на той же самой улице, где и был открыт до революции. Пройдя по трем этажам музея, вы прочувствуете уже не только прошлый, но и все века существования Воронежа. В музейных залах представлено множество экспонатов: от фрагмента дубовой стены крепостного города, петровских пушечных ядер и дневника купца А. П. Капканщикова - до советских космических двигателей и бесконечных современных политических плакатов и листовок...

Обязательно обратите внимание и на четырехэтажный дом на углу с Пушкинской улицей (№ 12). Большинство воронежцев и не подозревает, что перед ними - очень любопытная частица старины, дошедшая из самой гущи торгового и «трактирного» мира. Это - два дореволюционные дома, объединенные в один в середине XX века. Левое, угловое здание прежде имело два этажа. В 1910-е годы оно принадлежало мещанину А. А. Гречишкину, и в нем были частные магазины, один из которых (с железными товарами) содержал небезызвестный купец В. Н. Яковлев. Правый корпус, вытянутый перпендикулярно улице, раньше был обращен длинным фасадом в Кольцовский сквер. По-видимому, это крыло еще в конце XIX и начале XX века перестраивали, увеличивали в размерах (до трехэтажного) наследники купца П. С. Борисова. Может быть, именно это здание (или, по крайней мере, это место) таит память о том, как в трактире закуривал ассигнацией Лермонтов?.. В нынешнем объединенном доме - жилые квартиры и на первом этаже - магазин (в левой части) и сберкасса (в правой).

В последние годы улица продолжает менять свой облик. 13 октября 1995 года в сквере, расположенном возле пересечения Плехановской с улицей Орджоникидзе (это - часть бывшей площади Круглые ряды), открыт памятник Ивану Алексеевичу Бунину (1870-1953). Днем раньше администрация города присвоила скверу название «Бунинский». Так отмечено 125-летие со дня рождения писателя, лауреата Нобелевской премии, появившегося на свет в Воронеже. Автор скульптуры - московский скульптор А. Н. Бурганов. Спустя много лет Бунин возвратился в Воронеж запечатленным в бронзе, присел на поваленное дерево... По словам самого скульптора, писатель изображен во время расставания с Россией, переживает тревогу и одновременно надежду, а льнущая к ногам собака - символ уходящего дворянства, символ одиночества. Но памятник производит и иное впечатление: кажется, что бронзовый Бунин настороженно вглядывается в родной город, ставший для него чужим, забытым, незнакомым...

В 1999 году на улице появился еще и памятник А. С. Пушкину. В день 200-летнего юбилея поэта он открыт в сквере возле бокового фасада театра оперы и балета, недалеко от Пушкинской улицы.

Есть и другие перемены... И на Плехановской, и на соседних центральных улицах на рубеже XX и XXI веков исчезли многие жилые квартиры на первых этажах домов, они переоборудованы под коммерческие магазины. Но не только в этом почувствовалось возвращение «дикого капитализма». В 1990-е годы он начал портить созданные советской эпохой целостные архитектурные ансамбли, выдержанные в едином стиле. Каждый владелец стал оформлять магазин на собственный манер, не считаясь даже с общим цветом здания; верхние же этажи домов испытали запустение, испортили вид улицы своими облупленными стенами и обвалившимися балконами. Дорогостоящая отделка новых магазинов контрастирует с примитивными балаганами «толпы», устроенной около крытого рынка, где покупатели примеряют одежду и обувь, не отходя от лотков, - чем не аналогия с XIX веком?..

С 2001 года стали приниматься решительные меры для облагораживания улицы. Несмотря на огромные финансовые трудности, городская администрация обновила ко Дню города участок от Кольцовской до Заставы. Здесь отремонтированы здания и упорядочено автомобильное движение: убраны трамвайные рельсы, создано новое расширенное асфальтовое полотно. В 2003 году издано распоряжение главы города о ликвидации примитивной уличной торговли, захламляющей центр города, о переведении ее в специально отведенные места...

В 2002 году решено узаконить (наряду с существующим) старое имя улицы - Большая Московская. Каков будет окончательный результат этого эксперимента - пока не ясно. Не стоит только забывать, что и «Плехановская» - ценное для Воронежа имя, да к тому же и более уже привычное, чем прежнее, и удачное, оригинальное. Разночинский род Плехановых, давший России уникального человека, связан и с воронежской землей. Не исключено, что здесь жили родственники, предки «отца русской демократии» (это еще предстоит уточнить историкам).

Сегодняшняя Плехановская служит границей, разделяющей Центральный и Ленинский районы города. Четная сторона улицы относится к Центральному району, а нечетная - к Ленинскому. Виадуком, перекинутым над железной дорогой, улица соединяется с главной магистралью Коминтерновского района - Московским проспектом, который до 1975 года был частью Плехановской (см. статью «Московский проспект»).